«Орфей. Между молчаньем и речью»

В основу перформанса легли стихотворения и проза Марины Цветаевой 1922 —  1941 годов, выдержки из ее переписки с Борисом Пастернаком и Райнером Мария Рильке, отрывки из поэмы «Крысолов» и эссе «Искусство при свете совести». Отправной точкой постановки служит миф об Орфее, который Цветаева многократно обыгрывает в своей поэзии. Для нее Орфей становится собирательным образом Поэта и Певца, обреченного на гибель в этом мире. Максимально полное выражение он получает в образе Крысолова —  странствующего Певца из одноименной поэмы,  способного своим искусством как отвести напасть, так и принести горе. Звуковое воплощение мира стихий отдано электронике, в которую врывается музыка Малера, Вагнера, Шнитке и Шостаковича в живом исполнении.