К жанру струнного квартета Дмитрий Шостакович обратился уже зрелым мастером, написавшим оперы «Нос» и «Леди Макбет Мценского уезда», три балета, пять симфоний, и не расставался с ним до конца жизни. Первый квартет создан в сравнительно благополучном 1938 году (уже после окончания опалы, связанной с московской постановкой «Леди Макбет»), пятнадцатый – в 1974-м. И все они, за исключением последнего, впервые звучали на публике в исполнении одного и того же коллектива – Квартета им. Бетховена. Шостакович присутствовал на первых читках с листа и генеральных репетициях своих сочинений, внимательно прислушивался к комментариям струнников, принимал их замечания, в процессе живых репетиций выставлял темповые обозначения. В сотрудничестве, даже сотворчестве с Квартетом им. Бетховена выросло особое, детализированное и персонифицированное отношение Шостаковича к тембрам скрипок, альта и виолончели, к квартетным партиям.

Еще со времен венских классиков квартеты принято считать чем-то вроде редуцированных симфоний, искать и находить в них черты оркестрового письма, большой драматургической формы – всего того, что называют «симфонизмом». Все это есть и у Шостаковича, о чем с пиететом писал Родион Щедрин: «В струнном квартете Шостаковича мы найдем, кажется, все, что составляет богатство и его симфоний: до крайнего предела напряженную трагедийность и почти мальчишеское озорство; нежнейшие вальсы и страшные своим звериным оскалом, враждебные человеку марши; надгробные речи-монологи и простодушное любование природой; гимны радости и скорбные плачи-причитания; речитативы, в которых ощутимо слышны интонации человеческой речи, и бесконечно льющиеся, протяжные песенные мелодии; юмор и патетику; сатиру и героический пафос».

Однако, в квартетах Шостаковича есть и другое: уникальное свойство камерного письма, в котором партии равноправны, в каждой заложены неожиданные тембровые находки и возможности для крупных сольных высказываний. Как писал альтист Квартета им. Бетховена Федор Дружинин, «Для Шостаковича струнный квартет стал союзом не только четырех голосов, но слиянием игры четырех музыкантов — с их инструментами, манерой исполнения и неповторимыми индивидуальностями».

Cтрунный квартет № 7 создан в 1960-м с посвящением «Памяти Нины Васильевны Шостакович» – в этом году рано ушедшей первой жене композитора Нине Варзар исполнилось бы 50 лет. В краткий трехчастный цикл вложено объемное содержание: после написания фортепианного цикла «24 прелюдии и фуги» у Шостаковича возникла мысль написать двадцать четыре квартета во всех тональностях. Замысел не был воплощен, но с этого момента жанр квартета становится для него одним из самым главных — с 1960 по 1974 год он сочинил девять квартетов.

Квартет № 10 был написан в 1964 году сразу по окончании девятого квартета. Шостакович иронично отмечал, что «стремление пополнить свой портфель ещё одним квартетом было по меньшей мере отчасти вызвано духом товарищеской конкуренции с близким другом Мечиславом Вайнбергом, который к тому времени сочинил девять квартетов». Посвященный Вайнбергу квартет обобщает многолетний опыт мастера крупной инструментальной формы. Это типичный для композитора «цикл финала», в котором смысловой центр тяжести приходится на последнюю часть, синтезирующую тематическое содержание других частей.

Тринадцатый квартет Шостакович начал писать в 1969 году, а закончил в августе 1970-го. Одночастный квартет посвящен альтисту Квартета им. Бетховена Вадиму Борисовскому и написан словно бы для солирующего альта и струнного трио. Монолог солиста прерывается напряженным dance macabre с додекафонным тематизмом и ударами смычков по декам. Возвращаясь в финале, он не приносит просветления и обрывается вскриком на предельно высокой ноте.

Рождественская программа хора musicAeterna включает духовную музыку, написанную на протяжении шести веков, с XVI по XXI столетие. Она открывается и завершается сочинениями, приуроченными к празднику Светлого Рождества, но охватывает все ключевые моменты бытия, когда человек обращается к Христу.

После трех богородичных ренессансных мотетов Жоскена де Пре, Томаса Луиса де Виктории и Адриана Вилларта внезапным контрастом звучит мотет Иоганна Себастьяна Баха Ich lasse dich nicht («Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня») на текст из книги Бытия, повествующий о таинственной и многозначной встрече Иакова с Богом. Он, в свою очередь, вступает в диалог с хором современного норвежского композитора Кнута Нюштедта Immortal Bach («Бессмертный Бах»), превращающим первую строфу баховского похоронного хорала Komm, süßer Tod («Приди, сладкая смерть») в мерцающее, истаивающее эхо голосов, повторяющих одну и ту же фразу в разных темпах снова и снова.

Три духовных хора Альфреда Шнитке – православные молитвы на каждый день – встречаются с плачем Давида по сыну своему Авессалому в ренессансном мотете композитора франко-фламандской школы Николя Гомберта, фрагментом Литургии Св. Леонтия композитора-резидента musicAeterna Андреаса Мустукиса, драматичным хором Crucifixus («Распят») барочного мастера Антонио Лотти.

Пройдя весь круг человеческой жизни, программа концерта возвращается к его заглавной теме. В финале звучат три песнопения из рождественских циклов. Псалом Феликса Мендельсона Warum toben die Heiden («Зачем мятутся народы»), написанный для рождественской службы 1843 года, буквально живописует переход от воинственности к умиротворению. И только псалмы Франсиса Пуленка из цикла «Четыре рождественских мотета» наполнены беспримесной радостью перед чудом Рождества.

Завершением «Дягилев+» по традиции станет концерт альтернативной музыки. musicAeterna и Теодор Курентзис активно поддерживают артистов, работающих на стыке всех возможных стилей и направлений, будь то восьмиканальный саунд-арт, авангардный нойз или клубное нуар-кабаре. Площадка «Дягилев+» представит новых героев экспериментальной музыкальной сцены. 

kraaa — проект звуковой художницы из Минска и петербургского Дома Радио. На данный момент центральной работой артистки является альбом capitalism or death (an evening on the dusk of capitalism), вышедший в конце 2021-го года на лейбле CANT. Музыка kraaa — так же, как ее живые выступления и диджей-сеты — отчаянный прыжок в пустоту между экзистенциальной тревогой и космическим покоем, которую она наполняет чувственным голосом, шумовыми текстурами и низкочастотным дроном.

«Деревянные киты» — одни из флагманов «новой русской волны». Группа, которую было принято относить к дрим-попу и шугейзу, значительно расширила палитру выразительных средств, саунд стал плотнее и мощнее, а лирика более личностной.

«Молитва» — что ждать от группы, участники которой не имеют лиц и имен? Что ждать от группы, творчество которой выпрошено людским помешательством и ее беспросветной хворью, и тягостными причитаниями? Может, и группы такой вовсе нет... Наивная мистика, смешанная с психиатрической атмосферой и восточными мотивами в аранжировках заставляет погрузиться к незримому через перфоманс, происходящий на сцене.